Андрей Расторгуев. Переводы стихов Любови Ануфриевой
Ануфриева (Ерофеева, Баяр Люба) Любовь Андреевна родилась в деревне Гам Ижемского района. Окончила Сыктывкарский государственный университет. Автор книги «Птицы не осудят», вышедшей 2008 году в Таллине на коми, русском, эстонском, английском языках. Лауреат премии «Серебряное крыло» журнала «Войвыв кодзув», лауреат премии М.А.Кастрена (Финляндия). Член Союза писателей России. Живет в Сыктывкаре.
ЛЮБОВЬ АНУФРИЕВА СОЛНЕЧНАЯ КОСЫНКА 1 Палящее солнце над самою маковкой лета напомнит о тонкой косынке медового цвета. Прищурив глаза, чтобы их не слепила волна, присяду к порогу речному на край валуна, в колодец души загляну до безмолвного дна – осеннею сыростью веет её глубина. Минувшего, словно резинкою, стёрты следы – единого дня не всплывёт на поверхность воды. В дому моей памяти памяти наперечёт. Слепящее солнце открытые плечи печёт. Тоска под тягучие стоны скрипящих ворот засасывает в гибельный водоворот, а я вырываюсь и, точно играя в лапту, стремительный мячик стараюсь поймать на лету. Когда не поймаю – пылинкою, как не была, хозяйка Вселенной небрежно смахнёт со стола… 2 Словила! И память, пронзённая вспышкою света, опять возвращает мгновения давнего лета: вот мы на речном берегу со спиною спина, дыша воедино, сидим на краю валуна, вот на сеновале в ночную прозрачную грусть с Ахматовой Блока читаем с тобой наизусть, а вот на рассвете при свежей озёрной волне косынкою плечи ты ласково кутаешь мне и ждёшь терпеливо ответной любви… Не спеши – росою нетронутой полон колодец души. 3. Но в утро иное среди побелевшей травы внезапно захлопали крылья полярной совы, и губы замкнул и тела неподвижные нам оплёл, как верёвкою, млечный тягучий туман. Распутала цепкие стебли, звала и звала – одна тишина неизменным ответом была... 4. Пока я на камне стихи не устану читать, вода молодая не станет по нам причитать. Однажды к речному порогу меж каменных груд они тебя за руку снова ко мне приведут. Тогда лишь на хрупкие плечи приму вопреки палящему солнцу косынку из этой руки… ЛЕБЕДИ Памяти брата Вадима Минула беда ли или быть беде? Видела во сне – летели лебеди в поднебесной дымке голубой, а один всё звал меня с собой… Ты ли это, брат? Скажи хоть слово мне… Только снег в ответ большими хлопьями на сырую землю повалил и меня от стаи отделил. Коротко ли, долго ли стояла я, разгребая снег без рукавиц – утекло воды, воды натаяло, а не разглядела белых птиц. Поднялись в заоблачную высь – улетели, не отозвались. СОН По старшему из многих адресов пронзительное тиканье часов меня встречает в доме опустелом. И лилия сухая на окне шершавыми губами шепчет мне неразличимо – белая на белом. Не шали старой тёплые крыла, а ты меня, как прежде, обняла ладонями из канувшего детства. Вздыхающие в доме сквозняки, как соприкосновением руки, подталкивают в зеркало вглядеться. И в глубине его издалека я вижу, как волнуется река, и ты на берегу с букетом лилий. Но скомкано дыхание в груди, и только на короткое: «Приди!» мне воздуха хватает и усилий… Будя сторожевую тишину, дождь застучал горохом по окну, но тишина окна не отворила… Я, как могла, моля за упокой, глаза живые медлящей рукой и шалью серой зеркало прикрыла. Но лилий сладковатый аромат мне в душу лился, точно водопад. Ты и за тканью взгляд не отводила – к наитию взывая и уму, повиноваться сердцу своему просила, что бы ни происходило… Ты зова сердца слушаться всегда меня учила многие года и за окно садовое глядела туда, где на поскрёбышке земли ухоженные лилии цвели и всё живое плакало и пело. *** Опять среди безделиц неприметных напокупала ручек разноцветных: красны да зелены, а не черны… Так почему стихи мои грустны? Перевёл с коми Андрей Расторгуев
